Отправлено: 14.11.10 15:22. Заголовок: Отрывок из романа Interregnum

Никогда не возвращайтесь в места, памятные и дорогие вам с детства, если на то нет острой необходимости. Никогда не ворошите архивы памяти, непонятно зачем собранные в уголках, известных только вашей душе. Никогда не ищите встречи с навсегда упущенным временем, которое, как вы ошибочно думаете, сохранилось в виде затхлых книг на пыльных полках, в образе поломанных игрушек или исписанных школьных тетрадок, которые вы не выбросили, наивно полагая, что этот мусор, ценность которого ведома только вам, способен будет через много десятилетий приоткрыть дверь в безвозвратное прошлое. Не вернуть, нет, просто приоткрыть дверь, чтоб воровато, хотя бы одним глазком заглянуть туда. Ничего не выйдет. Вы никогда не сможете увидеть прошлое таким, каким оно запомнилось долгие годы назад. И не потому, что это прошлое со временем истрепалось и потеряло товарный вид – если даже вам предоставят машину времени и возможность попасть туда, оно сразу изменится, станет каким-то непонятным, чужим, странным, и главное – не представляющим никакой ценности. И виноваты в этом не быстротечное время и тлен, а ваши глаза, которые стали другими и видят теперь всё в ином свете. Так не лишайте себя намеренно последних воспоминаний о том времени, когда вы видели мир правильными глазами. Возвращайтесь, на здоровье, только иначе, не посредством потерявшего свою суть хлама - просто позовите воспоминания, и они помогут вернуться. Но не в прошлое. А в детство. Ибо детство не остаётся в прошлом, оно просто проходит.
Хотя… Винить во всём только глаза, несомненно, глупо. Если б человек хотел, он оставил бы себе первозданные глаза на всю жизнь, а не заставлял бы свою несчастную душу выглядывать изнутри через ложные циничные стекляшки, навязанные ему жизнью и услужливым обществом. Кто-то решает сделать это раньше, кто-то держится до последнего, но в обоих случаях меняется всё за секунду – взросление всегда приходит быстро и резко, оно занимает один миг, а не долгие годы, как принято считать. А вот душа прячется на дно постепенно. Ещё некоторое время её можно увидеть в глазах. Но вам бы понравилось созерцать мир через кривое стекло, которое уродует его так, что и смотреть-то страшно? И душа либо заставляет хозяина постоянно смотреть в землю, либо прячется в испуге так укромно, что с годами носитель начинает сомневаться в её существовании.
Я видела их – людей с опущенными глазами. И тех, кто не помнит своей души. Но я не так много живу, чтобы верить последним. Я всё ещё слишком умна.
Я как раз из тех, кто пытался держаться до конца. Я не хотела вранья, не хотела отдавать своё право на правду и становиться одной из них. Только борьба оказалась неравной. Правда, я сама допустила ошибку, впустив в свою жизнь существо, витавшее между двумя мирами – моим и их. Но об этом не сейчас.
Добровольно проигранная борьба и последовавшее разочарование окончательно надломили мою запутавшуюся душу, которая в итоге даже усомнилась: а действительно ли любовь это благо, или этопросто ловкая приманка для таких упрямцев, как её хозяйка?
Сейчас вы не поймёте, о чём я, а может не поймёте никогда. Но что-то заставляет меня поведать эту историю другим.
Вот уже полгода как я нахожусь в заведении, где хотят вылечить мою душу те люди, что давно погубили свою. Врачи запрещают мне напрягать мысли, но я с детства привыкла делать то, что запрещают, с двойным удовольствием. Когда я повзрослела, запрещать стало некому, и почти забылся этот чудесный вкус своеволия. Поэтому, упросив одного из пациентов лечебницы отдать мне толстую тетрадь, в которой он уже начал малевать какие-то странные рисунки, я решила последовательно восстановить на бумаге детство – такое, каким оно было. Мне кажется, эти записи могут принести кому-то пользу, помочь вернуться мысленно в навсегда утраченное (никогда не поверю, что состояние детства у всех отличается настолько сильно, что они не найдут хотя бы некоторую схожесть) или воодушевить упрямца вроде меня на дальнейшую борьбу. И, может статься, он удержит своё счастье чуть дольше. А ещё бумага спасёт остатки того,что дорого мне, ибо я тоже начинаю забывать… раньше всё понемногу терялось с каждым годом, теперь – с каждым днём. Времени мало, процесс ускоряется, страх в остатке собственного «я» заставляет действовать и пока ещё жить.
Часть первая. Анатомия детства.
Сразу хочу оговориться: рассказ поведётся не о психологии, психиатрии, физиологическом развитии и ещё чёрт знает о чём. Об этом уже достаточно поведали в своих научных трудах люди, глядящие в землю или в пустоту (до сих пор не решила для себя, что из этого есть большее благо). Честно говоря, первые же строки их творений вызывают у меня улыбку. За улыбкой обычно следует либо смертная тоска, либо отвращение. Ещё бы: столько умных слов и ни капли правды…
До главной ошибки в своей жизни, когда нелёгкая дёрнула меня создать иного компаньона (об этом я расскажу во второй части), моим главным собеседником была моя собственная душа - Она. Наши диалоги, слышные только мне и ей, начались ещё до рождения. Вернее, до рождения какие-то воспоминания остались только в её памяти, моя была ещё столь несовершенна, что сохранила в себе лишь отдельные голоса, в том числе и какие-то мысли души, но по большей части это были только её рассказы мне о моём собственном «я». Ощущать его также интересно, как впервые прикасаться к струнам какого-нибудь удивительного музыкального инструмента. Вот смотришь на него, не понимаешь, что это такое и для чего, трогаешь одну из струн и с удивлением вслушиваешься в незнакомый ещё мгновение назад звук. Это сокровенные воспоминания. Не могу сказать точно, когда душевная и собственная память разделяются и перестают работать вместе, это происходит гораздо раньше, прежде чем ты взрослеешь. Чем меньше живёшь, тем в большей степени думает, решает и запоминает душа. Счастливое, свежее время, когда чувствуешь жизнь и мир так тонко и остро, что затем, с возрастом, мучаешься без этого ощущения, пытаясь восстановить в голове хотя бы его следы, но мозг – увы – не несёт в себе подобной информации. А «души нет, нет»…
Как бывает… Иногда, по прошествии многих лет, мы забываем всё… Забываем, КАК это было. Если наша память и сохранила что-то, то только факты – только ЧТО. И вдруг… Просто как-то до боли чудесно упал луч света на пол комнаты, почему-то несколько нот в новой песне напомнили какую-то другую, или мелькание деревьев за окном автомобиля заставило отчего-то растянуть губы в улыбке, которой давно не было на губах… Состояние непонятного счастья – это всего миг, но такой чудесный, такой… Мы не всегда понимаем , почему так. Но просто Она вспомнила. Не мы – Она…
Обрывки памяти собственной. Почти сразу после появления на свет. Удивительно: я смотрю и будто даже что-то понимаю сама, но Она объясняет всё, что успевают узреть глаза, уловить уши, ощутить руки. Как-то непостижимо: вроде бы и не глазами видишь, а каждой клеточкой организма, миллионы частиц живут по отдельности и вместе, каждая из них наполняется космической золотой силой и новизной. Пробуждается одна из движущих и главных сил – интерес. Каждый поворот головы, каждый вздох, каждая мысль – «АХ!..» Она хватает меня и подбрасывает в огромном сияющем пространстве, где нам видно сразу всё – «АХ!!...» И следующий кадр: Она тихо шепчет что-то в сумерках, в тесных, уютных, тёплых постельных сумерках. Шепчет о том, что так чудесно и ново будет и завтра, и послезавтра – «АХ!!!..» - радостный глоток где-то в груди.
И так, Составляющая первая: сила мысли. Удивительная сила мысли. Только в детстве с её помощью можно было переговариваться с душой, с героями удивительных событий, разворачивающихся в моей голове, продолжать отдавать команды игрушкам и бодрствовать, когда, как обычно, насильно заталкивали в постель. Наивные люди! Применяя единственную доступную силу – физическую, не надейтесь приостановить одним лишь приказом и погашенным светом ту яркую жизнь, которая вершится в организме во много раз более совершенном, чем ваш. Вы лишь помогаете, даёте больше простора на то, чтоб дар, пока ещё доступный вашему ребёнку, укреплялся с каждым мгновением, посылаете первые тревожные сигналы, предупреждающие, что в вашем мире нет ничего примечательного и пора бы кое-кому начать отстраивать свой, в котором всегда можно укрыться. А лучше - вообще оттуда не возвращаться.
…Помню, как ровно были расставлены на полу мои игрушки, как тонко и чётко было продумана роль, отведённая каждому участнику. Они толпились вокруг меня, звали приказы, действия, ждали историю и свою жизнь. И я начинала думать, я разговаривала с ними, они понимали, радовались, наступали диалоги, чудеса и не было того, чего бы я тогда не сумела. Затем приходили либо мать, либо отец. Начиналось дёрганье, разрушение,ненужное передвижение и какое-то невнятное улюлюканье. Я смотрела на них и то, что они творили, казалось мне… Как бы точнее и приземлённее выразиться, чтобы вы поняли меня… Представьте, что вы сидите за самой совершенной рабочей машиной, совершаете сложнейшие операции, витаете среди миллионов байт научной информации, и в разгар работы к вам за компьютер подсаживают странного человека с каменным топором. Он гримасничает, хохочет, бессистемно колотит по клавиатуре и , наконец, со всего маху бьёт топором по электронному кирпичу. Вы приходите в состояние ужаса от этой потери, вам не понять, КАК ЖЕ МОЖНО позволить себе такое, мозг отказывается понимать разницу между вами и дикарём.
…И я заливалась слезами из-за прерванных процессов, из-за непрожитого эпизода какой-то жизни, из-за оборвавшейся песни. Взрослые кричали, что я жадная, что так нельзя… Да мало ли мне ещё могли сказать, просто напрягите свою фантазию - она сгенерирует много вариантов, особенно если у вас самих есть дети.
- Успокойся, тише! – шептала Она, вытирая мягкой от нематериальности рукой мои слёзы, которые быстро впитывались в эту тёплую невесомость, - не плачь и прости их. Это ВЗРОСЛЫЕ. Зпомни хорошенько их, жалей их. Они не могут того, что можем мы.
- И видеть – слышать сразу за всех друзей одновременно они тоже не могут?
- Им не надо проживать жизни друзей, у них другие друзья – такие же, как они сами. Так проще, не нужно напрягаться.
- Значит, они умеют, просто не желают?
- Не говори глупостей, - рассердилась Душа, - разве ты сама только что не имела с ними дело?
Мне вновь захотелось плакать. И сейчас я понимаю, что одной из важнейших составляющих детства являются также слёзы.
Слёзы детские гораздо мудрее, щедрее когда нужно - дети не сдерживают рыданий, у них тоже есть гордость, но правильная, разумная, которая не оскорбится от пролитой солёной воды. И никогда – никогда! – не заплачут дети от радости, потому что они живут правильно, они искренне убиваются от горя и боли, смеются от счастья, и мир вокруг прост и понятен. А полутона… Полутона – увы – ещё появятся в их жизни.
Слёзы не сразу, но успокаивали меня. Недаром даже сквозь самую горькую слезу можно было увидеть чудесную искристую радугу. Плач вообще уносил с собой всю тяжесть, вытягивал вызывающий грудную резь яд посредством скрученных в жгут рыданий. Если я была виновата во всём сама, то Она ещё отвешивала мне несколько шлепков прямо изнутри, отчего моё тело дёргалось, рыдания становились чаще, но и проходили быстрее. Разумная детская природа сама выработала систему наказаний, сама Душа проучит раз и навсегда в случае вины. Не наказывайте детей, не бейте, не кричите! Что вы делаете?! Берёте на себя слишком многое, отнимаете ребёнка у самого совершенного воспитателя и ломаете то, что давалось посредством стольких мучительных слёз - этих призм, сквозь которые преломляются тёплые лучи солнца и режут виноватое сердце.
Да, детство отнюдь не безоблачно, не беззаботно — в нём есть всё: и наказание, и прощение, и борьба за справедливость.Но, что я заметила, анализируя своё прошлое — так это отсутствие сновидений до первого испуга, до первого сомнения, которое посеяли люди в нетронутой до поры душе. Пока сомнений и страхов было мало — а у всех есть время, когда переживания связаны только со злым волшебником, бабайкой и прочей нечистью — так вот, сны в это время почти неотделимы от реальности. Ты будто и не засыпал, вокруг тебя всё как в жизни, и только на шкафу сидит кто-то страшный и смотрит на тебя. И страх... Животный, первобытный ужас.... Может быть, эта натуральнасть связана и с неотделившейся от ума душой, ведь пока мы вместе, мы видим одно и то же — поэтому и счастливые сны некоторое время остаются частью реальности.... И уже когда мы раздваиваемся навсегда, наши сны становятся более туманными, нечёткими, похожими на кино — вроде бы мы в нём участвуем, а вроде бы смотрим на себя со стороны...Да и содержание их зачастую слишком сложно из-за мусора, балласта, накопившихся в нас. Так что вы ещё не раз вспомните цветные, сочные, лгкие сны — вам больше никогда не видать таких...А вот кошмары... Тут уж опять благодарите чужой и жестокий мир.
...